Антон Кулаков - Нечего прощать[СИ]

— На Северодвинскую, — сказал Виктор и сел в машину.

Мужчина занял место водителя и сказал:

— Пристегнитесь пожалуйста.

— Я заплачу штраф, если что, — процедил сквозь зубы Виктор, — тебя как зовут?

— Фуад, — сказал таджик.

— Ну и имечко, — сказал Виктор и они тронулись с места, — понимаешь. Мою дочь совратил и изнасиловал один богатенький сынок. У тебя есть дети?

— Нет, — ответил Фуад.

— А сестра?

— Три сестры, но все живут на Родине.

— Что бы ты сделал, если бы твою сестру совратил и увез один богатый франт.

— Убил бы не спрашивая имени, — заявил Фуад.

— А поможешь с этим гадом расправиться, если я заплачу?

— Да запросто, — ответил таджик, — мне сейчас деньги очень нужны.

«Пятерка» плавно вырулила на шоссе, которое соединяло аэропорт с центром города. Фуад быстро развил скорость под сто километров в час, поскольку шоссе позволяло так гонять.

Над городом стояла неспокойная ночь. Облачность затянула звездное небо и усилившийся ветер стал резко сгибать деревья к земле. Зашумела листва. Похоже, что действительно собирался небольшой ураган. Под напором ветра сломалась ветка огромного каштана, стоявшего на обочине шоссе. Ветка свалилась прямо на трассу и Фуад в последний момент умудрился объехать ее не задев:

— Ну и погодка, — чертыхнулся он.

— Нормальная погода, — ответил Виктор, — а ты неплохо водишь. Запишешь потом мой адрес, у меня есть для тебя работа.

Машина въехала в спящий город. С обеих сторон встали высотные здания проспекта Вернадского, постройки десятилетней давности. Виктор смотрел на эти дома с отвращением. Когда–то он сам жил в похожем высотном доме на «Тульской». Ту страшную двушку он ненавидел — в ней были кривые стены, потолки и странный пол, настеленный на пять сантиметров выше бетона. А под паркетом — трехсантиметровый слой пыли. Страшное было жилье. Виктор не стал заниматься его ремонтом. Просто накопил на дом и продал ту квартиру в том виде, в каком купил. Причем приобрели ее у них очень быстро, так как район метро «Тульская» всегда считался очень хорошим. Это не Гласково, Клин или Чкаловский, где метро появилось не сразу и до центра ехать очень далеко.

Машина проскочила Мурманский вокзал и выехала на Валдайский бульвар. Они были почти у цели. На часах было почти три часа ночи. В кафе на втором этаже вокзала машину проводила взглядом Рита. Она допивала свой кофе и ждала, когда ей принесут мобильник, который разрядился еще в Мякурах. Сразу после погони за Клавдией она собралась позвонить Тимофею, но тут же и обнаружила, что телефон сел. Побежала к станции — там магазинчик сотовой связи уже был закрыт. А тут как раз подошел последний экспресс в центр. В него Рита и забралась, доехала до Мурманского вокзала, где в комнатах отдыха можно было найти зарядное устройство для телефона. Домой ехать не хотелось, так как оттуда ходу назад ей уже было бы не видать.

Часы на башне вокзала пробили три часа. Подошел официант и подал ей новую чашку кофе и телефон. Рита быстро нашла номер Тимофея и набрала его. Неважно — спит он или нет — она влипла в такую историю, что без его помощи не обойдется:

— Алло. Тиш?! Я тебя не разбудила?

— Алло, — раздалось в трубке, — Ритуля, ты опять телефон забыла зарядить? Я весь перенервничал, с полуночи до тебя не могу дозвониться.

— Милый, — сказала спокойно Рита, — ты только не волнуйся и не нервничай, со мной все в порядке, но я тут только что чуть…

— Чуть что?

— Чуть не поймала убийцу, — выпалила она.

— ЧТО!? Родная моя, где ты? — испугался не на шутку Тимофей.

— Я в кафе, на втором этаже Мурманского вокзала, пью их кофе. Он замечательный.

— Милая, — Тимофей заметно нервничал, — почему ты не поехала домой? С тобой точно все в порядке? Когда это случилось?

— Тиш, я просто поняла, что если я тебя сегодня не увижу, то не усну, где ты сейчас?

— Мы с бабушкой Мариной едем из деревни с запада. Скоро в город въедем. Я завезу ее домой, а потом за тобой заеду. Это быстро.

— Хорошо, мой милый, я подожду тебя здесь. Очень была рада тебя слышать.

Рита выключила разговор и призадумалась. Все–таки, она совершенно бездарный сыщик. Что надо было сделать сразу же после того, как Рита узрела похищение Клавдии от дома Носовых?

Правильно. Не искать возможность позвонить жениху, а бежать в милицию. Хотя, опять же, смысл — рассказать им про камушки? Умора просто. И из милиции прямо в дурку, в любую городскую больницу. Я получила голубой агат и цветочек в связи с этим меня должны грохнуть с особой жестокостью. Любой нормальный милиционер после такого признания вызовет психиатра, или того хуже, нарколога, посчитав что у клиента глюки от хорошей травки.

Соня и Женя мирно спали в своей квартире. Через приоткрытую форточку в комнату прорывался ветер. На улице разгуливалась буря. Сверкнула молния и раскат грома прокатился по окрестностям. За окном зашумели о листву деревьев капли дождя.

Соня подняла голову. Женя почувствовал ее движение и сказал:

— Милая, что случилось?

— На улице собирается гроза. Надо форточку и окно на лоджии закрыть.

— О боги, — сказал Женя, продирая глаза, — лежи, я сам закрою.

Женя поднялся на кровати и стал нащупывать ногами тапки. Не найдя он пошел к окну босиком, подтянулся на носках и закрыл форточку. Потом прошел в гостиную, закрыл окно на лоджии. За окном разгуливалась стихия. Ветер качал деревья, играя их ветками и тяжело опуская их к земле. Дождь усиливался.

Женя вернулся к Соне в постель:

— Ой, какой холодный, — сказала Соня, когда он коснулся ее, — закрыл?

— Конечно, — ответил Женя, — там на улице форменный Армагеддон творится. Не хочешь прогуляться?

— Ну тебя, — сказала Соня, — последние деньки отсыпаемся по полной, скоро на учебу, а ты — гулять ночью.

Соня положила свою голову на плечо Жене и крепко обняла его:

— Я люблю тебя, спать давай.

Перелив звонка в дверь ворвался в их квартиру предвестником нехорошего. Соня вскочила и посмотрела на часы — половина четвертого:

— Кто это? — глухо сказала она.

Женя посмотрел на Соню. Он сам боялся произнести эти слова, но это было чересчур очевидно. Никому бы из родственников не пришло в голову ломиться к ним в такое время, при этом не позвонив в домофон.

— Лежи здесь, — сказал Женя.

— Дорогой, только будь осторожен, — взмолилась Соня.

— Успокойся, — ответил ей он, — у нас хорошая дверь, только автогеном ее пилить.

Женя на цыпочках прошел в прихожую, где нашел свои тапки, одел их и тихонько подошел к двери и посмотрел в глазок. Увидел он там того кого и ожидал:

— Кто там? — спросил он отчетливо.

— Милиция! — Виктор Носов показал в глазок сотенную бумажку.

— По какому вопросу? И почему в такое время? — решил потянуть время Женя.

— Поговорить надо, — наглый голос Носова продолжал солировать в своем излюбленном амплуа.

— Для этого существуют повестки и ордера. Сейчас не те времена, что милиция по ночам в квартиры ломятся.

— Открывайте немедленно.

— Не откроем!

— Женя? Это ты? — Носов только сейчас узнал его голос, — открывай немедленно, педофил–совратитель.

— Виктор Георгиевич. Я не открою вам дверь, — сказал Женя.

Тут рядом появилась Соня. Все дальнейшее она слушала.

— Сука ты, трус, дверь открой, я сказал, — менторским тоном рычал Носов, — я тебя повешу сейчас, урода.

Тут в беседу у глазка вступил Фуад:

— Так дочь там?

— Да, — кивнул Носов.

Фуад отошел в сторону и сказал:

— Открывай дверь, сука, я твой адрес запомнил.

— Виктор Георгиевич, — сказал Женя, — уходите или мы вызовем милицию.

— Ах ты сука, — раздался голос Фуада и дверь сотряс небольшой силы удар.

— Прекратите ломать дверь, — говорил из–за двери Женя, — вам это не поможет.

— Открывай, сука, — Фуад нанес второй удар по косяку, но это было бесполезной тратой времени.

— Что нам делать? — прошептала Соня.

— Не знаю, — ответил Женя.

— Вызывай милицию, — раздалось с площадки, — мы с тобой и за совращение и за изнасилование поговорим. Девчонке 16 лет, а он ее из дома увел и против родителей настроил.

Женя и Соня пошли на кухню, зажгли там свет. Соня поставила чайник.

— Он не уйдет, — сказала Соня.

— И он пьян, — ответил Женя, — я этот запах через дверь учуял. Ужас какой–то.

В дверь снова позвонили. Женя подошел к глазку и увидел, что его закрывают двухрублевой монетой:

— Виктор Георгиевич, я вызываю милицию, — сказал Женя.

— Вызывай. Тебя же и повяжут, сука.

Монетка в глазке исчезла и по двери был нанесен еще один удар. Женя вернулся на кухню: